Долина Желтых Лотосов.

Тигре в подарок!

Сестра сидела на краю кровати в одной ночной рубашке, босая, с распущенными по плечам густыми русыми волосами. Она держала на коленях огромную книгу в кожаном переплете с золотым тиснением "Легенды, мифы и обряды Древней Дарии" и читала ее вслух:

-"... а на свой первый Бал Весны девушки вплетали в косы шелковые белые ленты...". Как ты думаешь, братец, может мне тоже завтра заплести в волосы ленты? Братец? - девушка оторвалась от книги и посмотрела на брата, стоящего у окна.

Юноша словно застыл, уставившись на что-то заинтересовавшее его там, за окном. На самом деле взгляд его бессмысленно блуждал по стеклу, оконной раме, останавливаясь на чуть распустившихся почках на дереве за окном, блике солнца, скользящем по оконной раме... он смотрел в никуда, глубоко погруженный в собственные мысли.

-Ханнай, ты меня слушаешь? - позвала девушка.

Она спрыгнула с постели и осторожно подобралась к брату на цыпочках, как делала в детстве, когда хотела его напугать. Правда, Ханнай всегда слышал ее приближение, и ничего не получалось. Но сейчас он не заметил сестру и вздрогнул, когда она схватила его за бока.

-Ага! - радостно закричала Ханиен, - попался!

Брат испуганно оглянулся. Его недовольный взгляд остановился на сияющем личике Ханиен, в ее огромных, темно-синих глазах светилось счастье и предвкушение.

Завтра ее ждет первый бал... Для каждой девушки это знаменательно событие, одно из самых счастливых и ярких впечатлений юности. Ханиен уже целый месяц только об этом и говорила. Но чем счастливее становилась сестра, тем больше хмурился брат, он подолгу молчал, задумывался и словно уходил в себя, вот как сейчас, когда он не слушал Ханиен.

-Как ты думаешь, я спросила тебя, может мне тоже заплести в волосы белые ленты по древнему обычаю?

Ханнай подумал, что сестра его будет прекрасна в любом облике, с простыми лентами или жемчужными заколками... Но еще прекраснее она вот такая - милая, чистая и свежая, с распущенными волосами, в простой рубашке, под тонким шелком которой обрисовывалась стройная девичья фигурка с узкой талией, округлыми бедрами и высокой грудью. Ханнай понял, что не может оторвать взгляд от сестры - в последнее время она так выросла и стала так прекрасна. "Она так быстро взрослеет, уже почти женщина..."

Юноша встряхнул головой и обозлился на себя за такие непозволительные мысли.

-Ханиен, оденься, - строго сказал он, пожалуй, более сурово, чем хотел, - ты уже не маленькая, чтобы разгуливать в одной рубашке.

И Ханнай разражено направился к двери.

Девушка обиженно поджала губы.

"Да что с ним такое в последнее время? - с грустью подумала она, - Ханнай совсем другой, что с ним происходит? Как бы я хотела знать, что его гнетет?"

Девушка вернулась к своей кровати, но читать книгу больше не хотелось. Брат ее был расстроен, а когда было плохо Ханнаю, то и она не могла радоваться. И даже мысли о предстоящем празднике сейчас не приносили прежнего воодушевления.

Ханнай быстро шел по коридору, раздраженно сжимая пальцами резную рукоять кинжала, висевшего на поясе. Он злился на себя за то, что напустился на сестру. Но ничего не мог поделать. А все потому, что завтра будет этот чертов Бал Весны, на котором юные девушки из знатных семей впервые выходят в свет. Но Ханнай-то знал, что это не просто возможность для юных девушек увидеть Свет, потанцевать с кавалерами, покрасоваться в нарядах. Бал этот был еще и самыми большими смотринами в королевстве. Родители приводили дочерей и сыновей, чтобы приглядеться, найти подходящую партию для своих деток. Конечно, не для каждой девицы бал заканчивался удачной находкой спутника жизни, многие приходили на следующий бал, и на следующий. В конце концов, не все любящие родители захотели бы расстаться с дочерью, когда той еще шестнадцать. Вот и Ханнай думал, что Ханиен слишком молода, чтобы выйти так скоро замуж. Но отец прямо сказал ему, что намерен на этом балу присмотреть для нее подходящего жениха. Именно эта мысль не давала покоя Ханнаю целый месяц, из-за этого он ходил злой, раздраженный, погруженный в себя.

Вот и теперь юноша шел по коридору, ничего не видя перед глазами.

-Ханнай Дальбресо! - услышал он строгий голос отца.

Юноша резко замер, уставившись на человека, что возвышался перед ним, и, как и в детстве, ощутил неприятную робость.

-Где это ты был?

-Я был в комнате Ханиен, - невозмутимо произнес юноша, стараясь выглядеть уверенным.

-Так рано? Что ты делал в покоях сестры в такой час?

-Зашел пожелать ей доброго дня.

-Негоже юноше входить в покои девицы в столь ранний час, - строго сказал отец.

Ханная передернуло от строгого взгляда, который словно обвинял и осуждал его. Он не смел оторвать взгляд от отца. Перед ним стоял волевой мужчина средних лет с чуть поседевшими волосами, суровым лицом и холодными серыми глазами, в которых никогда не отражалось никаких чувств. Морщины и шрамы выдавали, через сколько сражений и испытаний пришлось пройти этому бесстрашному мужественному генералу Ее Величества. Хараан Дальбресо, его отец, воин в черных доспехах, как всегда называл его про себя Ханнай. Человек, который всегда хотел сделать из него свою точную копию.

Ханнай никогда не знал никаких чувств от отца, ни любви, ни нежности, никакой привязанности, он всегда воспитывал и муштровал сына, как одного из своих солдат. Он считал, что настоящий мужчина должен быть сильным и суровым, никакой мягкости, никаких поблажек. В детстве Ханнай всегда боялся отца. Никогда он не слышал от него ни слова похвалы своим успехам или хотя бы одобрительного взгляда, все, что он мог получить - сдержанный кивок головой. Но именно этого мальчик ждал больше всего. Потому что знал, что отец не будет к нему снисходителен, если Ханнай сделает что-то не так.

Как сейчас он помнил тот день своего тринадцатилетия, юношеские соревнования на мечах, когда он должен был показать все, чему научился, на что способен. Ханнаю так хотелось, чтобы отец гордился им, он готов был сделать все для этого. Но понимал, что даже если он выиграет, не получит ничего, кроме легкого кивка головой. Он с завистью смотрел, как другие отцы подбадривают своих сыновей, как гордятся ими, даже если те проиграют. В их глазах было столько любви, что Ханнаю невольно становилось больно.

И он проиграл. Ханнай сам не понимал, как это могло случиться, ведь он был одним из лучших. Возможно, сказалось эмоциональное напряжение, и то, как повлияли на него эти теплые взгляды, адресованные не ему... Но Ханнай проиграл это соревнование. Оно не значило ничего особенного, ведь были и другие, и в тринадцать лет мальчишке не обязательно быть непобедимым, чтобы считаться взрослым. Конечно, это было печально, но не настолько, чтобы делать из этого трагедию. Но отец Ханная воспринял все, как несмываемый позор, как личное оскорбление. Он и раньше не гнушался рукоприкладством, подзатыльники и оплеухи всегда были в ходу, а уж без розги Хараан Дальбресо вообще не признавал никакой науки. Но в тот день он сказал Ханнаю: "Ты меня опозорил", а потом избил сына холодно и жестоко, по взрослому, чтобы знал впредь, что значит проигрыш.

И мальчику казалось, что жизнь его кончена. Что теперь ему остается только покончить с собой. Он опозорил отца, теперь ему никогда не стать мужчиной, никогда не заслужить его одобрения.

Ханнай лежал в своей комнате на постели и не желал никого видеть, особенно трясущуюся над ним кормилицу, которая не хотела оставлять его ни на минуту. Мальчику было еще больнее принимать эту жалость и заботу, поскольку он считал, что не заслужил ничего хорошего.

И тогда в его комнату с закрытыми шторами пришла Ханиен, его пятилетняя сестра.

До этого Ханнай едва ли уделял внимание этой маленькой девчонке с огромными глазами, которая вечно липла к брату и смотрела на него с обожанием. Он не то, чтобы не любил ее, но относился довольно равнодушно. Как и к матери Ханиен, на которой его отец женился, после смерти первой жены. Мачеха сначала пыталась наладить какие-то теплые отношения с мальчиком, но Ханнай не стремился к этому, поэтому не пускал эту женщину в свою жизнь. Они не были семьей. Эта женщина была лишь женой отца, а отец никому не позволял вмешиваться в свои дела. А вот Ханиен горячо полюбила старшего брата, угрюмого, высокого и худощавого подростка с длинными, светлыми волосами. Он казался ей таким сильным и смелым, в отличие от сурового папы, который никогда не целовал и не держал дочку на коленках и, казалось, вообще не замечал. Хараана девочка боялась, а вот Ханная нет, ей казалось, что брат совсем не похож на папу. Так оно и было, не смотря на все старания отца. И в глазах Ханная не было той холодной отчужденности от всех. Мальчик был лишь одиноким и несчастным, но сам не понимал этого. Он знал, что нельзя быть мягким, чувствительным, ведь это признак слабости, поэтому старался гнать от себя прочь все сентиментальные мысли.

Но в тот день Ханнай был особенно несчастен, поэтому когда в его комнату вошла сестра, у него не было ни сил, ни желания ее выгнать. Девочка подошла к его кровати, залезла на нее и положила на подушку букет каких-то белых цветов. Ханнай так и не узнал, что это были за цветы, но до сих пор помнил их нежный, чуть сладковатый аромат. Девочка сидела рядом и смотрела на него.

-Это я тебе принесла, братец, - сказала она, улыбаясь нежно и тепло. От этой улыбки что-то замирало в душе, и невольно хотелось улыбаться в ответ.

Ханиен погладила брата по руке, сжатой над покрывалом.

-Я знаю, что ты проиграл, - сказала она тихо, и сердце Ханная сжалось от боли и стыда, - но это ничего. Ты все равно самый лучший, братец, - радостно сказала девочка, - я знаю, что ты самый сильный. И я тебя люблю больше всех.

И она поцеловала его в щеку мягкими, теплыми губками. И тогда впервые с самого раннего детства Ханнай почувствовал, как по щеке скатилась слеза. А на душе стало легко и спокойно. В тот момент что-то перевернулось в жизни мальчика. Он смотрел на свою маленькую сестру и понимал, что это невинное, искренне существо - самое важное, что есть в его жизни. И он станет сильным, не потому, что так хочет отец, и Ханнай его боится, а лишь для того, чтобы всегда защищать свою маленькую сестричку.

Это маленькое чудо перевернуло и озарило жизнь Ханная, он открылся ее любви и привязанности. Ее нежность пробудила давно забытые воспоминания о матери, когда еще отец позволял ей ласкать и нежить ребенка. Это было так давно. Потом Хараан запретил все это, считая, что мужчину нужно воспитывать с самых ранних лет, а все эти бабские нежности только размягчат и испортят его. Ханнай и забыл, что такое тепло и забота, лишь иногда кормилица, словно позабыв, что он уже не ребенок, пыталась приголубить его, но он сам пресекал все ответные чувства в своем сердце. А теперь радость взаимной привязанности открылась ему во всей своей полноте. Ханнай понял, что больше не боится угроз отца. Чтобы быть сильным, не обязательно быть холодным и жестоким. И когда Ханнай это понял, он по настоящему полюбил свою сестру. Она стала для него ближе и дороже всего на свете.

И вот теперь этот чужой и холодный человек, воин в черных доспехах, что стоял перед ним, собирается отдать его маленькую Ханиен замуж за какого-то чужого человека.

Хараан Дальбресо хмуро смотрел на своего сына. Перед ним стоял крепкий, сильный юноша, почти не уступающий ему ни ростом, ни статью, с длинными до плеч, светлыми волосами, спокойными серыми глазами, в которых таится что-то непонятное. Внешне он был так похож на своего отца. Хараан мог только гордиться своим сыном, который стал настоящим мужчиной, несмотря на то, что в детстве был слабаком. Но что-то его настораживало в этом мальчишке. Не благодаря строгому воспитанию отца он стал таким. Это-то и пугало отважного Хараана Дальбресо - мальчишка давно вышел из-под его контроля. Теперь его нельзя запугать, ему невозможно приказывать. Он себе на уме, своенравный и скрытный. Это не нравилось отцу, но он понимал, что уже поздно что-либо менять, мальчишка вырос, стал мужчиной. Теперь у него своя жизнь. Правда, его настораживало то, что в двадцать четыре года Ханнай до сих пор не женат. Уж коли он теперь мужчина, состоящий на службе у государыни, пора обзавестись своим домом и семьей. Правда, мальчишка горячо привязан к своей сестре. Он не хочет оставлять ее, потому что она нуждается в его защите и тоже искренне любит старшего брата. Хараан считал такие нежности глупыми и смешными, мужчина не должен приклеиваться к бабской юбке, да и от кого ему нужно защищать сестру? От нападок мальчишек-слуг? Но ведь это давно в прошлом. Ханиен теперь выросла, и отец намеревался поскорее выдать ее замуж, найти подходящую партию. Правда, сын был против, говорил, что она еще молода и стоит повременить с замужеством Ханиен. Но генерал Дальбресо не собирался слушать возражения сына. Если уж его он не может контролировать, то потакать капризам девчонки он точно не станет, и она выполнит все, что прикажет отец. А Хараану хотелось поскорее выдать ее замуж, избавить от сына, чтобы жить в свое удовольствие.

Ханнай почти не разговаривал с отцом, всегда только сдержанно приветствовал, но так, чтобы тот не счел его холодность пренебрежением. Нет, он всегда был учтив, отвечал на все вопросы, вежливо делился своим мнением, которое редко интересовало отца. И лишь когда дело касалось Ханиен, юноша не мог сдерживаться и проявлял излишнюю горячность.

Да, он знал, что когда-то Ханиен выйдет замуж, у нее появится своя семья, как и у него, и пройдет то счастье, которое он испытывал рядом с ней. Но он отгонял эти нерадостные мысли подальше, ведь Ханиен еще так юна, это произойдет не скоро. Но время неумолимо неслось вперед, и вот уже вчерашняя девчонка со смешными косичками готовится стать одной из самых завидных невест королевства в этом сезоне. Ханнай ужаснулся тому, как быстро настали эти времена, о которых он боялся думать. И он ничего не сможет изменить. Лишь отсрочить неизбежное, и то только если отец прислушается к нему.

Амальрина Дальбресо, в девичестве Серваль, смотрела на свое отражение поверх головы дочери. Она была по прежнему хороша в свои тридцать шесть, ее кожа была молодой и свежей, светлые волосы отливали на солнце золотистым блеском, но в синих глазах навсегда застыло выражение грусти и покорности.

Леди Амальрина, расчесывая волосы дочери, вспоминала сегодня свой первый бал. Как и сейчас Ханиен, она тоже когда-то ждала с нетерпением этого дня. Вместе с матерью выбирала наряды, спорила о прическе и украшениях, не понимая, почему та только грустно и нежно улыбается, глядя на дочь. И только теперь сама чувствовала тоже самое. Амальрина мечтала о прекрасной любви, как и все девушки. Она надеялась встретить на этом балу прекрасного юношу, который полюбит ее и увезет в свой замок. Она еще не знала, что сказок не существует. Отец ее не позволил дочери свершиться ее грезам, иллюзии рассеялись очень скоро, когда девушка поняла, что замуж она выйдет только за того, кого отец сочтет удачной партией. Для себя. Она вышла замуж лишь в девятнадцать лет, что уже считалось неприличным. И мужем ее стал жестокий и властный Хараан Дальбресо - солдат до кончиков ногтей. Суровый и решительный. Все подчинялось лишь его приказам. Амальрина превратилась в бессловесную тень, которая должна была лишь выполнять прихоти мужа - вести домашнее хозяйство, принимать гостей, удовлетворять его в постели, и родить ему ребенка. На этот раз дочь, чтобы можно было отдать ее замуж, потому что сын у Хараана уж был, от первого брака. Поначалу Амальрина пыталась подружиться с мальчиком, чтобы дать ему хотя бы часть тепла, если не заменить мать. Но Ханнай ее сторонился, он был нелюдимым, каким-то пугливым, смотрел исподлобья, как загнанный зверек, и никого не желал подпускать к себе, открывать свою душу. Амальрина оставила эти попытки, тем более что уже через несколько месяцев она понесла, и всю себя сосредоточила на воспитании дочери, чтобы сделать существование этой малышки как можно счастливее до тех пор, пока и в ее жизнь ни придет день, когда разрушатся все иллюзии.

Ханиен что-то напевала, глядя на себя в зеркало. Она уже облачилась в праздничный наряд, а теперь мама сама делала ей прическу, не доверив это ни одной горничной. Амальрина поддержала затею Ханиен - вплести в волосы ленты по старинному обычаю, это было очень оригинально и красиво. И вообще Ханиен должна стать одной из самых ярких и прекрасных дебютанток на этом балу. Чувство печали боролось с гордостью в душе матери.

-Мамочка, правда, получается очень красиво?! - весело сказала Ханиен, глядя, как мать заплетает тугие косы белыми лентами и укладывает их на голове в сложную прическу.

-Верно, милая, ты будешь самой красивой, - с улыбкой сказала леди Амальрина.

-Я хочу скорее показаться в этом наряде Ханнаю. Надеюсь, ему понравится, - мечтательно проговорила девушка, прижимая руки к груди.

-А почему должно понравится ему? - недовольно произнесла мать, - тебе ведь нужно произвести впечатление на какого-нибудь достойного молодого человека.

-Но ведь это Ханнай - мой брат, я так хочу, чтобы ему нравилось, - невозмутимо ответила девушка, - это так важно.

Амальрине не нравилось, что Ханиен так боготворит своего старшего брата, конечно, хорошо, что и Ханнай в ней души не чает, но все же женщина видела, что эта привязанность все больше походит на юношескую влюбленность. А это будет мешать Ханиен, так как в каждом потенциальном женихе она будет стремиться найти черты брата, который был для нее идеалом. Леди Амальрина знала, что в жизни ее дочери настал такой период, когда пора расставаться с всякими идеалами.

-Не болтай вздор, - довольно холодно произнесла она.

Ханиен обернулась и удивленно посмотрела на мать. Та как раз закончила прическу и вколола в волосы последнюю шпильку.

-Цветы приколешь сама, - сказал она сухо, и поспешно оставила дочь, чтобы ни за что не позволить девочке увидеть набежавшие на ее глаза слезы.

Ханиен тоскливо посмотрела вслед матери. Она, как и Ханнай, тоже, казалось, была какой-то подавленной и не разделяла радости девушки по поводу Весеннего Бала. Ханиен отмахнулась от грустных мыслей, чтобы не омрачать такой замечательный день. Она потянулась к веточке цветов, лежащих на подносе.

Ханнай стоял в холле рядом с отцом, который переминался с ноги на ногу, поглядывая на огромные напольные часы, и что-то бормотал себе под нос. Мужчины были облачены в черные парадные мундиры, мрачный вид которых оживляло золотое шитье и пуговицы. Оружие на бал не принято было надевать, поэтому на их поясах красовались лишь декоративные фамильные кинжалы в серебряных ножнах с чеканкой. Ханнай посмотрел на отца, тот выглядел бравым военным, и мог бы считаться приятным мужчиной, если б не тяжелый взгляд из-под густых бровей и не мрачное выражение лица. Юноше и самому было не очень-то весело, но он всегда соблюдал светский этикет и знал, что на балах нужно быть приветливым и любезным со всеми. На празднике Весны нужно было забыть обо всех распрях и невзгодах и веселиться. Но печаль лежала тяжким грузом на сердце юноши, и хотя выглядел он очаровательно и невозмутимо, внутри все клокотало.

-Ну вот и они, наконец-то, - буркнул Хараан Дальбресо.

В парадном мундире он испытывал неловкость. Этот вояка всегда ощущал себя нелепо на балах, его место было на полях брани, а выходя в свет, генерал чувствовал себя там не на своем месте.

Ханнай поднял голову и увидел, как вслед за горничной спускаются обе женщины. Первой шла леди Амальрина в розовом атласном платье, красиво облегающем ее еще по девичьи стройную фигуру. На ее шее сверкало бриллиантовое ожерелье - одна из фамильных драгоценностей Дальбресо, подаренных мужем на свадьбу, больше Хараан жене подарков не делал. Леди Амальрина была очаровательной и соблазнительной, что вряд ли замечал ее муж, не умеющий ценить таких вещей, как женская прелесть. Для него не имело значения, как хороша его жена, но где-то в глубине души он все же испытывал мужское тщеславие и какую-то собственническую гордость, когда видел, как смотрят на его жену мужчины и завидуют ему, не каждый мог похвастаться, что в таком возрасте их жены сохранили юношескую прелесть. Но в верности жены он нисколько не сомневался - Амальрина слишком его боялась...

Ханнай вежливо поцеловал руку мачехе и сказал с улыбкой:

-Вы очаровательны, моя госпожа, - в его словах была только положенная этикетом учтивость и ничего больше.

Ханнай почти не смотрел на женщину. Его взгляд был прикован к стоящей позади матери Ханиен. Когда он увидел, как девушка быстро спускается по лестнице, легко и грациозно, как пушинка, он едва не потерял дар речи, а во рту все пересохло от волнения. Никогда еще он не видел свою сестру такой прекрасной. В простом, но изящном белом платье с высоким голубым поясом и открытыми плечиками, она была похожа на невесту. От этой ассоциации Ханная даже передернуло, но, несмотря на это он не мог не любоваться сестрой. На тонкой шее висела сверкающая ниточка - золотая цепочка с крошечными звеньями, а маленький кулон из прозрачно-голубого сапфира покоился прямо в теплой ямочке между ключиц. Ее густые и блестящие темные волосы, заплетенные лентами, были украшены веточками маленьких белых цветов. Ханнай замер, когда узнал их - это были те самые цветы, что однажды сестра положила ему на подушку. Они пахли точь-в-точь, как тогда, свежо и сладко.

Ханиен улыбнулась брату и протянула ему маленькую ручку. Кроме цепочки с кулоном на девушке не было никаких драгоценностей, но Ханиен в этом и не нуждалась, ее прелесть и свежесть юности были самыми лучшими украшениями. Ханнай осторожно взял протянутую ладонь и припал губами к теплой коже, источающей нежный аромат розовой воды и все тех же белых цветов.

-Вы прекрасны, юная госпожа, - Ханнай хотел произнести светский комплимент, но его голос звучал так восторженно и проникновенно, что Ханиен поняла его чувства.

Она чуть смущенно и в то же время радостно улыбнулся ему.

-Благодарю вас, мой господин.

Хараану Дальбресо надоело следить за этим обменом любезностями, и он недовольно и грозно произнес:

-Ну, хватит, поторапливайтесь. Еще чего не хватало - опоздать на бал.

Он предложил руку жене, а Ханиен прижалась к брату, и все вместе они покинули особняк.

На самом деле Бал Весны состоял из пяти вечеров, в каждый из которых танцевали разные танцы и надевали разные костюмы. А в завершение Бала все юные леди сдавали распорядителю торжеств свои танцевальные карточки, и после выбирали девушку и парня, которые чаще других встречались друг с другом в танцах. Их провозглашали Принцессой и Принцем Весеннего Бала. Обычно впоследствии они становились женихом и невестой. Каждая девушка мечтала об этом титуле.

Ханиен восторженно смотрела на все вокруг, как только она увидела в окно экипажа прекрасный королевский дворец, ее сердце быстро застучалось, и все внутри замирало от восторга. Огромные залы с зеркалами, освещенные хрустальными люстрами, начищенные воском блестящие полы, по которым скользили изящные туфельки дам и сапоги кавалеров. Девушка с восхищением смотрела на прекрасных людей в великолепных нарядах, ее слух услаждали звуки прекрасной музыки, которая словно лилась из глубины ее души. Никогда еще Ханиен не было так весело, она порхала, словно бабочка, когда очередной кавалер приглашал ее на танец. Девушка была счастлива.

Хараан Дальбресо внимательно присматривался к каждому кавалеру, который приглашал его дочь, он видел искренний интерес на лицах молодых парней, когда они смотрела на его дочь. Он понимал, что Ханиен имеет успех среди них, и после этого Бала многие захотят посвататься к его красавице-дочери. Так что ему останется только выбрать самую лучшую кандидатуру. Сам генерал несколько раз пригласил на танец свою жену, но лишь чтобы соблюсти этикет, в основном он, как и другие родители, стоял в стороне, наблюдая за молодежью, и вел светскую беседу, в которой он был не очень силен, в отличие от госпожи Амальрины, но к его радости, на Балу было немало военных, с которыми он мог найти общий язык.

Пожалуй, Ханнай был одним из немногих на этом Балу, чье настроением было нерадостным и подавленным. Юноша был мрачен, он с ревностью следил за всеми молодыми людьми, приглашающими его сестру. Его сердце болезненно сжималось, когда он видел сильные мужские руки, обнимающие тонкий стан девушки, ее улыбки, адресованные им, ее восторженные и счастливые взгляды... Ханнаю было почти физически больно и все, чего ему хотелось - уйти с этого всеобщего праздника, где он был лишним.

Ханиен с наслаждением принимала внимание и комплименты, что дарили ей молодые люди, и она даже не подозревала о том состоянии, в котором находился ее брат. Во время праздника она его почти не видела. А когда они возвращались домой, он не поехал с ними. Девушка не знала, куда отправился Ханнай, но ощутила смутное беспокойство и раздражение, подумав, что наверняка, он отправился к какой-нибудь женщине.

И Ханиен была права. Брат решил забыться с одной из женщин, чтобы выкинуть из головы образ Ханиен, танцующей в чужих объятиях. Он злился на себя и на сестру за эту необъяснимую ревность. В жизни Ханная было много женщин с тех пор, как он лишился девственности в борделе с молоденькой проституткой. Они были разными. Самые прекрасные и эффектные женщины, шлюхи и аристократки, простолюдинки и светские львицы - и в объятиях каждой из них юноша тщетно пытался забыть милый лик сестры.

Госпожа Амальрина распускала прическу дочери и тщательно расчесывала ее густые блестящие волосы. Она уже подготовила розовые шпильки из заколки из розового жемчуга, идеально подходившие к платью из тонкого шелка цвета чайной розы, которое девушка наденет завтра вечером. Каждый наряд Ханиен был продуман до мелочей, ее мать постаралась, и теперь понимала, что не зря. С гордостью и глубоко затаенной болью в сердце она следила за тем, сколько знаков внимания оказывали ее дочери сегодня на Балу. Ханиен была неотразима. Она очаровывала своими улыбками, своей свежестью и невинностью. Глядя на нее, Амальрина вспоминала себя в молодости.

Девушка, не умолкая, рассказывала матери о своих впечатлениях, о том, как она счастлива, и как ей понравилось танцевать весь вечер.

-А молодые люди? - спросила госпожа Амальрина, - кто-нибудь из них заинтересовал тебя?

Ханиен растерялась.

-По правде, я не знаю... Все они были очень милы и обходительны, но я просто наслаждалась вечером, и как-то мало обращала на них внимания. Я толком никого и не запомнила, - простодушно призналась Ханиен.

Ее мать нахмурилась, потом склонилась к дочери, взяла ее лицо в ладони и серьезно посмотрела в глаза.

-Послушай, дочка, нельзя быть такой легкомысленной. Ты теперь не ребенок. А этот Бал - не просто развлечение. Один из этих молодых людей скоро станет твоим мужем.

-Мужем? - воскликнула Ханиен.

-Да, рано или поздно это случится, поэтому ты должна быть внимательна с теми, кто танцует с тобой, слушай их, наблюдай за ними - знакомься поближе. Ты должна быть готова, что с одним из этих людей ты будешь связана до конца жизни, поэтому для тебя же лучше, если ты будешь знать об этом человеке как можно больше еще до свадьбы...

Ханиен замерла. Он рассеяно вертела в руках ленты, которыми завязывала волосы на ночь. Девушка даже не подняла головы, когда мать пожелала ей спокойной ночи и поцеловала в лоб. Она только рассеяно ответила Амальрине. Ханиен была погружена в раздумья.

Пока мать не сказала о замужестве, до сегодняшнего вечера она не задумывалась об этом. Конечно, она знала, что со всеми девушками это рано или поздно случается... Но как-то не представляла себя в роли невесты. А теперь, задумавшись об этом, Ханиен растерялась. Хочет ли она этого? Всегда, с самого детства она восхищалась своим братом. Как и все девочки, она тайком читала любовные романы, но на месте прекрасного героя в ее мечтах оказывался Ханнай. Она просто не могла представить кого-то более мужественного, смелого и прекрасного... А теперь рядом с ней должен оказаться другой мужчина... И Ханиен сама не знала, как к этому отнестись. Она глубоко вздохнула.

-Надеюсь, мой жених будет похож на Ханная...

Лишь на последнем вечере Ханнай пригласил сестру на танец. Все это время он избегал ее, чувствуя себя виноватым и несчастным одновременно. Ему не хотелось обижать сестру, но и смотреть в ее счастливые глаза было горше смерти, потому что Ханнай знал, что будет потом. Он чувствовал, что скоро потеряет свою маленькую Ханиен.

Девушка обняла широкие плечи брата и подняла на него огромные печальные глаза. Они кружились в медленном вальсе по залу, и пускай вокруг было множество других пар, им казалось, что сейчас они одни во всем свете.

-Ханнай, - прошептала девушка, - наконец-то ты пригласил меня. Ты меня избегаешь, не хочешь больше видеть? - спросила она несчастно. Юношу испугало, что сестра могла так подумать. Только ее он хочет видеть больше всего на свете, и никого другого. Руки юноши плотнее сомкнулись вокруг тонкой талии девушки.

-Ну что ты, сестричка, - мягко улыбнулся он, но глаза были полны печали, - как ты можешь так думать?

-Тогда почему ты ни разу не пригласил меня на танец?

-Я пригласил тебя теперь.

-Но это последний танец, - возразила Ханиен, - я бы хотела потанцевать с тобой подольше.

-Это не наш с тобой вечер, милая сестричка, - грустно улыбнулся парень, - я должен был позволить тебе побольше времени провести с молодыми людьми, познакомиться с ними. В конце концов, кому-то из них ты когда-нибудь будешь принадлежать, - юноше едва удалось скрыть ту боль, которая пронзила его сердце, когда он думал об этом.

Ханиен не замечала ничего вокруг. Он уткнулась лбом в грудь брата и сказала тихо:

-Я этого не хочу...

До этого она сомневалась, потому что просто не задумывалась о замужестве, и у нее не было причин избегать его. Но только теперь, услышав эти печальные слова брата, она осознала, что произойдет. И девушка поняла, что не хочет этого больше всего на свете. Не хочет расстаться с Ханнаем.

-Пожалуйста, приходи сегодня вечером в мои покои, - попросила она.

-Но Ханиен...

Девушка подняла руку, пресекая его возражения.

-Прошу тебя, это очень важно.

-Хорошо, я приду, - кивнул Ханнай.

Музыка кончилась, и он, подобно другим кавалерам, изысканно поклонился Ханиен и поцеловал ее руку, но только в этом прикосновении не было ни тени светской холодности других - в нем отразилась вся боль и желание юноши.

Когда все в доме заснули, а огни на улицах потушили, Ханнай пробрался тайком к комнате сестры и осторожно постучал. Девушка узнала его условный сигнал и быстро отворила дверь. Ханнай скользнул в полутемную комнату, где горела лишь одна свеча на столике перед зеркалом. На Ханиен был уже надет бархатный вечерний халат, а волосы заплетены на ночь в две толстые косы. Она выглядела такой хрупкой и подавленной, смотрела на брата огромными печальными глазами, что Ханнай не выдержал и крепко прижал сестру к своей груди.

-Брат, правда, что отец хочет выдать меня замуж? - спросила Ханиен дрожащим голоском.

-Ты должна была сама догадаться, - юноша старался говорить ровно, но ему казалось, что сейчас голос сорвется. Сестра и так еле сдерживала слезы. Еще не хватало, чтобы она расплакалась.

Девушка выскользнула из его объятий и села на кровать.

-Я не хочу этого, - тихо сказала она.

Ханнай упал перед ней на колени и взял девушку за руку.

-Я знаю... но так надо...

Они встретились взглядами и пристально смотрели друг на друга, прекрасно сознавая свои чувства и страдая от невозможности их выразить.

-Нужно смириться, Ханиен, - печально сказал брат, не отпуская тонкую ладонь, - иначе нельзя...

Ханиен опустила глаза.

-Да, я знаю.

Ей хотелось что-то сказать, она знала, что должна в чем-то признаться Ханнаю... но тут же понимала, что это ни к чему. Им нужно смириться. Такова жизнь. Таков ее удел.

-Ты мне почитаешь сегодня? - спросил брат с притворно радостной улыбкой, желая отвлечь свою маленькую сестричку.

-Да, конечно, - оживилась Ханиен, смахнув слезу с ресниц.

Она взяла с ночного столика толстую книгу о Древней Дарии и положила ее на колени, открыв не глядя.

-"Легенда о влюбленных", - прочитала Ханиен и дрогнула. Словно было какое-то предопределение в том, что она открыла книгу именно в этом месте.

Набрав в легкие побольше воздуха, Ханиен начала читать:

-"Существует легенда о Долине Желтых Лотосов, лежащей в Черных горах неподалеку от древней столицы. Много веков назад двое юных влюбленных, разлученные жестокими родителями, но превыше всего желая быть вместе, сбежали в эту Долину. Юноша и девушка искали в мире пристанища, где бы их любовь смогла обрести покой, в жизни или в смерти. И однажды девушке приснился сон, в котором она видела огромный луг, покрытый желтыми цветами, между листьев которых сверкала серебристая вода. И так сладостно и спокойно она ощутила себя в этом месте, что когда проснулась, рассказала обо всем возлюбленному. Они восприняли этот сон, как знак богов, и отправились искать долину желтых цветов. Словно неведомая сила вела влюбленных к таинственному месту, запрятанному в горах. Ибо только истинно влюбленные, готовые ради своей любви на все, способны отыскать это место..." - Ханиен замерла, ее горло словно что-то сдавило, и девушке трудно было читать.

-Как ты думаешь, правда есть такое место? - спросила она брата.

Ханнай, словно очнувшись от дремы, посмотрел на сестру внимательно и только тихо сказал:

-Не знаю... читай дальше...

-"Через много дней и ночей пришли юные влюбленные к двум горам, словно ворота открывающим вход в огромную долину. Божественный запах манил их туда. Сияло солнце, и тысячи желтых лотосов покачивались на тонких стеблях. Взявшись за руки, молодые влюбленные вошли в эту долину. Здесь они почувствовали счастье и покой, которых не знали прежде. День кончался, небо темнело, и обнявшись, юноша и девушка легли на траву. Аромат цветов к ночи лишь усилился, он окутывал влюбленных, успокаивая и погружая в сон, долгий и спокойный сон, в котором нет невзгод и тревог, а только любовь. И сон этот был вечным..." Значит, они умерли, - тихо произнесла Ханиен.

Ханнай молча посмотрел на сестру.

-Но они были счастливы.

-Да, - девушка кивнула, - и я их понимаю. Лучше умереть вместе, чем жить в разлуке с любимым.

Эти слова кольнули Ханная в самое сердце. Ханиен заметила его смущение. Она склонилась к книге и дочитала историю:

-"Никто не знает, где находится Долина Желтых Лотосов. Путь туда открыт только несчастным влюбленным, которых разлучили, но они хотят быть вместе, и их любовь превыше смерти. И они ищут это загадочное место, если не могут быть вместе, но не желают расставаться. Сила их любви подсказывает им дорогу и ведет в Долину, где их любовь может обрести защиту от бед и вечный покой".

Ханиен закрыла книгу.

Некоторое время они молчали. Потом Ханнай подошел к сестре, склонился над ней и поцеловал в лоб.

-Спокойно ночи, сестра.

-Сладких снов, - отозвалась она, не поднимая головы.

Когда Ханнай ушел, девушка продолжала сидеть все так же неподвижно, не выпуская из рук книгу, словно она могла дать ей силы и ответить на все вопросы. Эта легенда немного напугала девушку, но Ханиен в нее верила.

-А я бы хотела отправиться в Долину Желтых Лотосов вместе с Ханнаем, - с твердой решимостью произнесла она.

Уже через несколько дней после окончания Весеннего Бала на семью Дальбресо посыпались приглашения от самых знатных семейств на ужины, светские вечера, праздники. Хараан с удовлетворением отмечал, что в каждом из этих семейств есть неженатый сын, а это значит, что его дочь произвела должное впечатление. И теперь они желают познакомиться с прекрасной Ханиен поближе и узнать, подходит ли она в качестве жены их отпрыскам. Генерал Дальбресо только поддерживал их стремления.

Ханиен сама не понимала, почему к ней вдруг стали проявлять такой интерес столь знатные и богатые люди. Раньше она жила тихо и беззаботно, ни о чем не думая, и никто ей не интересовался. А теперь она с родителями едва ли не каждый вечер ездила в гости, знатные дамы подробно расспрашивали ее обо всем, что она умеет и что любит, девушка играла на клавесине и танцевала с красивыми и любезными кавалерами. Ханиен понимала, что это как-то связано с Балом и тем, что ей говорила мать, но все же не предполагала, что ее так скоро будут демонстрировать будущим женихам, словно товар на аукционе.

Но в один дом они особенно зачастили. Дом семьи Альмейда. Эта семья происходила из древнейшего рода. Глава семейства, господин Курано был важным деятелем в Королевском совете. Хараан Дальбресо давно мечтал породниться с ними. Они были не так богаты, как он сам, но это не имело большого значения.

Их сын Жазиас был очень внимателен к Ханиен еще на Балу, и у этой пары были все шансы стать Принцем и Принцессой, но к сожалению нашлась пара, которая их опередила. Но зато интерес юноши только возрос. Он был молод и красив, у этого парня было все, чтобы очаровать девушку, но Ханиен почему-то не нравился его взгляд, такой пронзительный, оценивающий. Эти холодные глаза внимательно следили за ней. Чувственные губы любезно улыбались, но девушке чудилось за этими улыбками что-то совсем другое. Он был самоуверен, весел, остроумно шутил, его рассказы можно было слушать часами. Но почему-то, чем больше Ханиен проводила с ним времени, тем менее уютно она себя ощущала. Ей казалось, что все уже решили за нее, и теперь она словно привязана к этому молодому щеголю невидимыми цепями. Хотелось бежать от него прочь...

Ханнай прекрасно знал об этих смотринах. Он избегал Ханиен, ему было тяжело даже просто смотреть на сестру за столом в обеденном зале, а уж оставаться с ней наедине, слушать ее рассказы о посещения дома, который возможно скоро станет ее собственным, все это было невыносимо. Юноша знал, что ведет себя как трус, но в то же время понимал, сейчас как раз подходящий момент, чтобы забыть о преступной страсти к своей сестре, оборвать все связи ради ее же будущего. Пусть все идет своим чередом. Возможно, когда Ханиен выйдет замуж, и он не будет видеть ее так часто, то его боль уйдет, чувства угаснут, и он сможет жить спокойно... В глубине души Ханнай понимал, что все это самообман, и так никогда не будет. Сейчас ему было больно, больно, как никогда. И он прятался за этой болью, даже не потрудившись выяснить, как сейчас себя чувствует его сестра. Он уверил себя, что она смирилась с неизбежным. Ханнай бы очень удивился, узнав, что это далеко не так...

Однажды вечером в комнату Ханная пришла его мачеха, госпожа Амальрина. Юноша очень удивился, прежде эта женщина никогда не приходила к нему. Значит, случилось что-то важное. Она выглядела очень обеспокоенной. Юноша предложил ей сесть и приготовился внимательно выслушать.

-Ты должен поговорить с Ханиен, - без всяких вступлений начала Амальрина, - я знаю, что ты очень привязан к ней, и она к тебе тоже. Отец уже выбрал для нее пару. Узнав об этом, глупая девчонка устроила истерику и сказала, что ни за что не выйдет за него...

Ханнай пытался сохранить спокойствие, но сердце его забилось часто-часто, а лоб покрылся испариной. Он не мог поверить, что этот момент настал... Отец выбрал для Ханиен пару... мужа, мужчину, которому она будет принадлежать... Юноша встряхнул головой.

-Но при чем тут я, моя госпожа? - спросил он сухо.

-Ханиен еще глупая и несмышленая, она ничего не понимает. Я не хочу, чтобы о ее капризе узнал отец. Ты же знаешь, он человек суровый, и ему лучше не перечить. Я хочу, чтобы ты поговорил с ней, убедил Ханиен принять свою судьбу. Я знаю, тебя она послушает, - Амальрина понизила голос до проникновенного шепота, - только тебя, Ханнай. Я знаю, ты любишь мою дочь. Ты заботишься о ее благе. Убеди эту девчонку не навлекать на себя несчастье.

Ханнай изумленно смотрел на мачеху. Неужели она что-то знает? Догадывается о его тайном чувстве к Ханиен? Хотя, может она имеет в виду братскую привязанность и их теплую дружбу. Возможно, Ханиен действительно охотнее послушается своего брата, нежели мать. Юноша даже представить боялся, как разгневается его отец, узнай он о таком неповиновении дочери.

-Кого он выбрал ей в мужья? - спросил Ханнай сухо.

-Жазиаса Альмейду, - так же сухо ответила Амальрина, - он уже просил ее руки у отца, и тот сказал, что подумает. Но он давно все решил.

-Даже не спросил у Ханиен? - горько проговорил Ханнай.

Мачеха грустно и с укором посмотрела на него, и юноша устыдился, что задал такой глупый вопрос. Конечно же, его отец не нуждается в советчиках, чтобы принимать решения. И вполне естественно, что он не станет спрашивать свою дочь, с кем она желает связать всю свою жизнь.

Ханнай вздохнул.

-Хорошо, я поговорю с ней.

Госпожа Амальрина благодарно сжала его руки.

-Спасибо тебе, Ханнай, я всегда знала, что ты желаешь только добра моей дочери.

-Это не будет для нее добром, - нахмурился Ханнай, - но, по крайней мере, я уберегу ее от худшей участи.

Мачеха кивнула. Потом молча ушла, не прощаясь. Ханнай несколько мгновений сидел неподвижно, словно оцепенев. Потом резко поднялся, вышел из своей комнаты и направился к покоям Ханиен.

Его сердце разрывалось, когда он смотрел на бледное личико сестры, залитое слезами, ее несчастные глаза, которые смотрели на него с надеждой и мольбой, словно Ханнай мог чем-то ей помочь.

-Я не хочу, не хочу выходить за него...

-Но почему? Он приличный и приятный юноша, образован, вежлив, - расхваливал Ханнай мужчину, которого ненавидел теперь больше всех на свете, - он позаботится о тебе, обеспечит тебе достойную жизнь...

-Он отвратителен, - всхлипывая, бормотала Ханиен, - и у него такой колючий взгляд, он как будто раздевает меня, проникает в душу... и за этими любезными улыбками скрываются ядовитые ухмылки... Я боюсь его... - она уже почти кричала.

Слова Ханиен могли показаться глупостью, истерическим припадком, но почему-то Ханнай верил им. Он никогда не был близко знаком с Жазиасом Альмейдой, не слышал никаких компрометирующих слухов и не мог сказать об этом юноше ничего плохого. Но, почему-то услышав эти слова Ханиен, сразу же ощутил неприязнь и недоверие, доверяя впечатлениям своей сестры. Значит этот человек действительно такой ужасный и опасный.

Ханиен действительно испытывала острую неприязнь к Жазиасу. Но самой главной причиной, почему он так отталкивающе на нее действовал, было то, что этот юноша совершенно не похож на ее брата. В нем не было того скромного достоинства, силы и гордости Ханная, его мужественной и чарующей красоты, мягкой улыбки и загадочного блеска в глазах... Не было ничего, что смогло бы смягчить ее участь, напоминая о любимой брате там, в чужом доме, вдали от него.

-Прошу тебя, Ханнай, - девушка вцепилась в плечи брата, - попроси отца не выдавать меня за него... я не вынесу, я лучше умру, - голос Ханиен срывался, а по щекам текли слезы, - если ты меня любишь, сделай это, прошу...

Ханнай не мог отказать этим просящим глазам, этому голосу. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы не видеть, как его сестра горько и безутешно плачет.

Он осторожно сжал в ладони ее хрупкие пальчики, потом поднес их к губам и поцеловал.

-Я поговорю с ним... я скажу, что ты не хочешь выходить замуж за Альмейду.

"И клянусь, я сделаю все, чтобы убедить его", - яростно подумал Ханнай.

Сестра благодарно посмотрела на него, а потом приподнялась на цыпочках и мягко поцеловала щеку брата.

Ханнай помнил об этом поцелуе всю ночь, и на следующий день воспоминание о нем придало ему решимости, когда он приготовился поговорить с отцом.

-Это правда, что ты решил выдать Ханиен за Жазиаса Альмейду? - спросил он как бы невзначай.

-Да, - не отрывая глаз от бумаг, лежащих на столе, сказал отец.

Он был занят проверкой отчетов от своих подчиненных и пребывал в довольно мрачном расположении духа. Ханнай понял, что сейчас не самое лучшее время для такого разговора, но знал и то, что откладывать и медлить нельзя, иначе потом будет труднее уговорить отца отменить принятое решение.

-Ханиен не хочет выходить замуж за него, - сказал он решительно.

Хараан Дальбресо удивленно поднял глаза от бумаг.

-Что? Не хочет? - он язвительно усмехнулся.

-Да, ей неприятен этот молодой человек... - начал Ханнай.

Дальбресо безразлично пожал плечами.

-Он из знатной семьи, хорошо воспитан, имеет достойное образование. С ним Ханиен станет одной из самых известных дам королевства. Что еще для девушки нужно?

-Для нее это не имеет значения, - возразил Ханнай.

-Для меня имеет, - твердо ответил Хараан, пристально глядя на сына.

В глазах юноши появилась решимость, которая не понравилась отцу и, он не хотел себе признаваться, порядком испугала.

-Я не понимаю, для чего вообще выдавать ее замуж так рано? К чему такая спешка? Ведь можно найти более достойную кандидатуру, человека, который понравится самой Ханиен, и у нее будет возможность узнать его ближе... Она ведь еще так молода.

-Я уже принял решение и не собираюсь его менять, - твердо сказал Хараан Дальбресо.

Ему почему-то хотелось поскорее выдать замуж дочку, словно этим он мог лишить Ханная части той силы, что он приобрел в последние годы, которая так пугала отца.

-Но почему, почему ты так жесток? - яростно спросил Ханнай, опираясь кулаками на стол и в упор глядя на отца, - почему ты так всех ненавидишь, у тебя совсем нет чувств? Она так молода, совсем ребенок...

-Твоя мать была моложе, когда вышла за меня.

-И ты хочешь сломать жизнь Ханиен, так же, как сломал жизнь моей матери?

-Замолчи, мальчишка, - взревел генерал, - как ты смеешь так разговаривать со мной, кто дал тебе это право? Ты стал слишком дерзок, щенок! Все будет по-моему, ясно?! И тебе ничего не изменить!

Ханнай гневно раздувал ноздри, глядя в глаза отцу. Вызов был брошен. Только кто кому его бросил? Непонятно. Но это и не важно. До этого он хотел все сделать правильно, как положено. Но теперь понял, что ему нет дела до долга и чести, когда речь идет о счастье его сестры. Никого на свете для него нет дороже, чем Ханиен. И если этот жестокий человек собирается сломать ее жизнь...

-Я сделаю все, чтобы не допустить этого брака, - с вызовом сказал он отцу.

Хараан зашипел, собираясь что-то сказать в ответ, но Ханнай уже ушел.

Ханиен, как обычно, вместе с матерью занималась подготовкой приданного, когда в ее комнату ворвался возбужденный и очень нервный Хараан Дальбресо, который лихорадочно велел им собираться в дорогу.

-Что случилось? - посмела спросить леди Амальрина, и была вознаграждена в ответ яростным взглядом.

Генерал и сам не знал, куда так спешил. Бежал ли он от сына? От мальчишки? Почему-то последние слова Ханная взволновали его до глубины души. Он уже научился видеть упорство и огонь в глазах этого юнца, мужчина как никто другой понимал, что против такой силы и уверенности ничего нельзя поделать, и Ханнай пойдет на все, чтобы исполнить свое обещание. Или угрозу... И Хараан понял, что любой ценой должен ему помешать. Даже путем бегства, все равно. Он сделает, как решил, по-своему. Только так он сможет доказать дерзкому мальчишке, что все еще хозяин в своем доме.

Закончив свою службу во дворце, Ханнай несся домой, как на крыльях. Он и сам не мог понять, откуда взялось охватившее его смутное беспокойство, но ему просто необходимо было увидеть свою сестру как можно скорее.

Когда он ворвался в свой особняк, его встретила тишина и следы поспешных сборов. Ханнай быстро осмотрел все комнаты и убедился, что все уехали, собрав с собой вещи. Допрос слуг ничего не дал, те не знали, куда отправились хозяева, лишь сообщили, что собрались очень быстро и внезапно. Юноша чувствовал, что у него подгибаются колени.

-Не сдаваться, - прошептал он себе, отправляясь в комнату сестры.

Отец решил ему помешать, решил сделать все по-своему, и куда-то увез Ханиен, чтобы спрятать ее там до свадьбы. Но он должен все выяснить... должен предотвратить неизбежное, ради своей сестры, ради своей любви к ней... Ханнай понимал, что никогда не сможет признаться в этом Ханиен, но пусть хотя бы он сделает то, о чем она просила, умоляла его...

Юноша растерянно осматривал комнату сестры. На кровати он заметил книгу легенд, любимая книга сестры... Ханнай замер. Как бы ни тяжела была книга, Ханиен ни за что бы с ней не рассталась, взяла бы ее с собой. Юноша схватил книгу и стал суматошно перелистывать страницы, выдирая их, пытаясь найти что-то. Наконец оттуда выпал торопливо свернутый лист бумаги. Ханнай развернул его и прочел:

"Брат, отец увозит меня в монастырь Арлакан. Поторопись..." он узнал почерк Ханиен, сестра очень спешила и смогла написать лишь эти несколько слов, но Ханнаю другого было и не нужно. В мгновение ока он спустился в конюшню, вскочил в седло и поскакал к дороге на Арлакан. Он знал, что должен спешить изо всех сил, безнадежно понимал, что едва ли ему удастся догнать карету. А если она скроется за стенами монастыря, он никогда не сможет проникнуть внутрь, и сестра будет для него навсегда потеряна...

Он нагнал их в лесу, уже неподалеку от монастыря. У кареты сломалась ось, и слуги тщетно пытались ее починить. Ханнай возблагодарил небеса, потому что знал, что только эта случайность помогла ему. Возможно, небо было на его стороне, и юноша воспринял это как знак свыше - он поступает правильно. Хараан Дальбресо беспокойно ходил вокруг кареты, бил слуг хлыстом, бранился и приказывал поторопиться. Те выбивались из сил, но ничто не могло заставить карету поехать вновь. Генерал уже решил расседлать лошадей и ехать верхом, как тут появился Ханнай, на загнанной лошади, усталый, но полный грозной решимости. Он соскочил с лошади и подбежал к отцу.

-Отдай мне Ханиен, - тут же потребовал он.

Женщины с любопытством выглянули из кареты.

-Не делай этого, отец, а то пожалеешь.

-Ты мне угрожаешь, сопляк, - взревел генерал и выхватил шпагу.

Ханиен и ее мать испуганно вскрикнули.

-Убирайся, или я убью тебя, - пригрозил Дальбресо.

Ханнай не дрогнул. Он вынул из ножен свою шпагу и подошел к отцу.

-Тогда я заберу ее силой.

И мгновенно атаковал. Оба противника были вымотаны, но все же сильны. На стороне Хараана был опыт, бесстрашие, безудержная, слепая ярость. А Ханная вела молодость и любовь, которые оказались верными спутниками...

Сейчас он не думал ни о чем, кроме Ханиен... Он знал, что сестра смотрит на него. Возможно она его даже возненавидит, но Ханнаю уже было все равно, он знал, что не остановится, пока не освободит ее. Пусть даже ему придется убить родного отца. Ради сестры он готов был переступить через него.

Леди Амальрина пронзительно закричала и бросилась к поверженному мужу, который упал на землю, зажимая окровавленную рану на животе. -Ты убил его, убил... - рыдая, кричала она. Женщина была очень испуганна. Она всегда боялась своего мужа, но теперь страшнее было остаться одной.

-Он жив, рана не смертельна, с ним все будет в порядке, - сухо сказал Ханнай.

Сейчас он ощущал опустошение и больше ничего. Юноша направился к карете. Ханиен сидела внутри, спокойная и невозмутимая. Брат молча предложил ей руку, и она молча ее приняла. Как будто все так и должно быть.

Даже не оглянувшись на мать, девушка последовала за братом. Он помог ей забраться на лошадь, а потом сам вскочил в седло, позади нее. Только потом она поглядела на рыдающую мать и спокойно сказала:

-Прости, мама, прощай.

Даже Ханная испугал этот невозмутимый тон.

-Ханиен, постой, вернись! - опомнившись, закричала мать.

Но было уже поздно, лошадь вновь мчалась во весь опор, уже по другой дороге, прочь от Арлакана...

Ханнай остановился лошадь, когда понял, что та уже на пределе сил, и скоро не выдержит и рухнет наземь. Он пустил ее шагом.

Ханиен обернулась к нему. В ее глазах стояли слезы, но на губах была улыбка. Теплая, нежная, благодарная, такую она дарила только ему. И столько всего было в этой улыбке, что Ханнай не сдержался. Он наклонился к мягким губам сестры и осторожно поцеловал их. Ханиен ответила неожиданной страстью. Она цеплялась за широкие плечи брата, словно боялась упасть с лошади. Ее волосы разметались по плечам. Пыль покрыла мокрые щеки. Слипшиеся от слез ресницы щекотали кожу Ханная. Они были счастливы, как никогда. Ханиен поняла, что ей все равно, что же с ней будет. Ради этого момента она и жила, его и ждала всю жизнь. И он стоил всего. И это теплое дыхание брата, его сильные руки на нее спине, его обжигающие губы... После этого уже ничто было не страшно...

Они оторвались друг от друга и пристально посмотрели в глаза.

-Прости меня, - тихо сказал Ханнай, погладив сестру по щеке.

Она перехватила его руку и прижала к своей груди, туда, где лихорадочно билось ее маленькое, но отважное сердце.

-За что ты просишь прощения? - спросила она почти шепотом.

-Не знаю...

-Тогда не надо. Я сама этого хотела, - призналась она.

-Ты не боишься?

Ханиен покачала головой.

-С тобой - нет...

-Ох, Ханиен, что же я наделал, - Ханнай покрепче прижал к себе сестру, - и что же нам делать дальше?

-Нас ждет Долина Желтых Лотосов, ты забыл? - уверенно сказала она.

-Та книга! - изумленно воскликнул Ханнай.

-Это все правда, разве ты не чувствуешь?

Брат осторожно погладил ее по щеке.

Дальше они ехали молча. Он не смотрел на дорогу, лошадь сама везла их, словно знала, куда. Ханиен как будто тоже это знала. На ее лице была написана решимость. И, кажется, она была счастлива, словно всегда именно этого ждала.

Было уже совсем темно, и маленькие звезды перемигивались в небесах, когда лошадь остановилась и всхрапнула. Ханнай очнулся от полудремы.

-Что такое?

-Ты чувствуешь? - Ханиен повернулась к нему, и в темноте ее глаза блестели, как звезды.

-Что?

-Этот запах... такой нежный, приятный... такой успокаивающий...

-Ты думаешь?... - удивленно спросил Ханнай.

-Я знаю, - уверенно произнесла сестра.

Она протянула руку вперед, указывая путь.

-Там... нам туда...

-Но там ведь нет гор, - возразил Ханнай, - в книге сказано про горы.

Девушка уверенно покачала головой. Ее голос был полон решимости.

-Зато там есть Долина Желтых Лотосов... Этот аромат цветов, он ведет нас, - в ее голосе слышалось ликование, - разве ты не чувствуешь успокоение, разве не сулит он счастье и избавление от страданий? Ты чувствуешь?

Она опять пристально вглядывалась в глаза брата.

Ханнай молча кивнул, потом натянул поводья, заставляя лошадь скакать быстрей.

Теперь и он знал, куда держать путь...

21.09.03