Точки-черточки

(Песня группы "Чичерина" - "Точки")

Точки-черточки,

Аня растерянно посмотрела на него, прошептав:

-Не сердись, Вадик.

Он не мог противиться этой просьбе, от этого становилось мучительно плохо.

-Зачем ты так поступаешь со мной? - отчаянно произнес он, - за что? Опять приходишь ко мне из чужой постели.

-Не надо так, Вадик, прошу тебя, - устало произнесла Аня.

Она села на кровать и закрыла лицо руками. Вадим присел на корточки у ее ног и взял руки девушки в свои.

-Я не понимаю тебя, Аня. Я люблю тебя. Почему ты мучаешь меня?

-Я тоже люблю только тебя, поверь, - робко произнесла девушка, - пойми меня. Такая уж я… Но ты для меня самый важный человек, поверь, Вадим. Они ничего не значат для меня. Я люблю только тебя…

-Да что это за любовь такая? - сердито закричал он.

Это так тяжело. Вадим жил в этом кошмаре, то проклиная свою любовь, то вознося ее на пьедестал. А потом опять свергал с него.

-Черт возьми, ты просто шлюха, подстилка, тебе все равно с кем…

Они жили с Аней уже два года вместе. Два самых мучительных года для Вадима. Он сходил с ума, мучился и убивался, терзаясь от бессилия и ревности.

Аня была по-настоящему эффектной, сексуальной, стильной. Она всегда привлекала внимание, притягивала взгляды, наслаждаясь впечатлением, которая производила на людей и пользовалась им.

-Пойми, мне нравится такая жизнь. Я люблю острые ощущения, люблю брать все, получая максимум удовольствия. Пожалуйста, пойми.

Но Вадим не мог понять. Ее красота была тем, что привлекало к ней любителей поразвлечься, но это не все, что нужно было Вадиму. Он хотел подарить этой девушке счастье, помочь ей разобраться в своей нескладной жизни, найти то, чего она желает, ощутить нужность. Если бы только она чувствовала то же. Аня говорила, что любит только его, но если бы кроме Вадима ей действительно не был нужен никто.

Аня обожала клубы, ночную жизнь, ничего не значащие знакомства, секс без обязательств, любила покорять и быть покоренной.

-Пойми, - в сотый раз объясняла она Вадиму, - секс и любовь это совсем разные вещи для меня. Я не могу устоять перед возможностью новых ощущений, но никто не значит для меня того, что значишь ты, Вадик. Ты самый близкий, самый дорогой. Пожалуйста, не ревнуй. Кроме тебя для меня никого не существует, в моем сердце только ты. Их волнует мое тело, и меня только это. А тебе нужна моя душа, и мне - твоя…

Как обидно было после этих слов знать, что вновь она в чьих-то объятиях, как невыносимо больно понимать, что кто-то другой дарит ей наслаждение. Кто-то, с кем она познакомилось этим же вечером, Аня даже может не знать его имени, но готова совершать с ним все самые безумные поступки, чтобы получить все от жизни сполна.

-Пока я молода, я хочу насладиться всем, что дает мне жизнь, как ты не понимаешь.

Музыка и свет сливаются в одно живое существо, и его пульс бьется в такт с ее сердцем. Снова Аня в своем любимом клубе. Она окружена этим ощущением свободы, легкости - она живет только этим чувством, почти не замечая прикованных к ней взглядов. Только танец, музыка, бьющаяся в голове, обнимающая ее тело, цветные лучи, освещающие волшебство ее движений своими яркими поцелуями. Она не просто танцует - это ритуал жизни. Она готова слиться в один поток с течением и ритмом светящегося и переливающегося мира. Аня наслаждается взглядами, зная, что они поглощают ее, она королева, она идол, она принадлежит всем, кто сумеет поймать скорость ее жизни. И вот сильное тело прижимается к ней. Аня увидела красивого парня - прекрасное тело, манящая улыбка, он стильный и уверенный в себе. Он знает себе цену, как и она сама - они находят друг друга. И Аня чувствует, что готова подчиниться ему, его красивому телу, которое невообразимо притягивает ее, от улыбки этого парня мутится разум. Хочется мчаться куда-то, уноситься вместе в бешенном латиноамериканском ритме, под который они танцуют, прижавшись так тесно, будто знают друг друга целую вечность. Тела вместе поют песню, эротичную, безумную, страстную. Сейчас все взгляды прикованы уже к этой паре, чувственной и идеальной - самая красивая девушка и самый красивый парень.

-Как тебя зовут? - спросил парень, когда они сели за столик. Он заказал два коктейля.

-Аня, - улыбнулась девушка, дыхание еще сбивалось от пережитого буйства танца и музыки.

-Аня, Анечка просила снять маечки, - улыбнулся парень, - а я Влад.

Теперь девушка разглядывала его внимательнее. Влад был именно тем типом парней, который заставлял ее неровно дышать. Любитель развлечений без обязательств. Он стройный, в узкой майке и джинсах, со стильной стрижкой, соблазнительной улыбкой. Сейчас они вновь совершали ритуал знакомства, хотя оба знали, что он им не нужен. На этот вечер они нашли друг друга, почувствовав огонь, пробежавший через прижатые тела - то был не просто танец, эта была особая близость, который суждено получить продолжение. Аня таяла от улыбки Влада, всей кожей ощущая его желание, с которым взгляд парня пробегал по ее обнаженным плечам, рукам, ногам. И вот долгожданная фраза, для которой и предназначался весь ритуал:

-Может, поедем ко мне?

Это было пьяное безумство, дикая пляска у костра, новый первобытный ритуал, вырывающий из тел животную силу, страсть, оставляющую синяки на коже и пожар внутри тела. Они не просто сливались, они поглощали друг друга, уничтожая и опять возрождая. Теперь Аня уже не была собой - она стала новым существом и подчинялась закону плоти, древнему и мудрому. А утром без всякого сожаления она ушла. Теперь Влад потерял для нее интерес, он стал безликим и ненужным. Конечно, он захочет продолжить знакомство и попросит оставить телефон. Но ритуал закончен, и танец потерял свою магическую силу. Аня чувствовала только легкость и удовлетворение.

А потом вновь безумные глаза Вадима, его отчаянная ярость, любовь, замешанная на ненависти.

-Дрянь, ты просто проститутка, - иногда его внешнее спокойствие не выдерживало боли и разрывалось под натиском ревности и злости.

Она даже не была проституткой. Ее не интересовали деньги. Вадим был состоятелен, в двадцать шесть лет он уже многого добился, работал в престижной фирме и знал, что привлекает к нему девушек. Он давал им беспечную жизнь, полную беззаботной роскоши. Но Вадим не знал, что нужно Ане. Она переехала к нему, только когда серьезно поругалась с родителями и отец выгнал ее из дома. Девушка оставалась независимой, совсем равнодушной к деньгам. Она продолжала учиться в институте, гордилась своей четырехсотрублевой стипендией, умудрялась хорошо учиться и покупать то, в чем нуждалась, не желая просить денег у Вадима.

-Тебе купить что-нибудь? - часть спрашивал он.

-Купи мне мороженое, шоколадное в вафельном стаканчике, - могла ответить она.

Это и удивляло Вадима, ее свежесть, ее наивность, честность и искренность. Она открывала себя полностью, но Вадим так и не мог ее понять. Ей нужен был именно он сам, как человек, как личность, а не денежный мешок и покровитель.

И все равно Аня продолжала свои похождения, успевая и учиться, и ходить по клубам, и ночевать в чужих квартирах, всегда возвращаясь к Вадиму. Это лето было ужасным. Аня словно опьянела от свободы и своей привлекательности, беззаботности и молодости. Чем больше она изменяла Вадиму, тем сильнее уверяла его в своей любви, и тем сильнее он ненавидел ее в эти минуты. Иногда он срывался, желая покончить с непонятными мучениями.

Вадим ударил Аню, желая разбить это красивое лицо, чтобы она не была нужна никому кроме него. Изуродовать, навсегда лишить того, что видят в ней другие и оставить только то, что видит в Ане он.

-Как ты не понимаешь, я хочу, чтобы ты была только моей, - отчаянно кричал парень, наставляя на нее пистолет, - я не хочу, чтобы ты принадлежала кому-то еще.

Аня стояла на коленях и смотрела в маленькое жерло дула. Ее взгляд был смиренным и укоряющим, она боялась, но не просила пощады. Если б она заплакала, стала умолять, Вадим бы точно выстрелил, но, увидев этот затравленным и такой покорный взгляд, просто не мог этого сделать. Он откинул пистолет, осознавая, что когда-то он ему пригодится. Вадим кинулся к девушке, поднял ее с пола и обнял. Слезы лились из ее глаз, когда Вадик целовал ее виски.

-Пожалуйста, не требуй от меня того, чего я дать не могу, прошу, прими меня такой, какая я есть. Если ты любишь меня…

-Я люблю тебя, - шептал парень, обнимая Аню, - люблю, только не оставляй меня, делай, что хочешь. Я не могу без тебя.

Но колесо вращается, и каждый оборот повторяет прежний, принося еще большие мучения им обоим. Вновь ревность и ссоры, клятвы в любви и угрозы, бесконечные и болезненные. Они оба запутались в своих отношениях, не находя сил расстаться, не видя выхода и возможностей что-либо изменить.

Он не понимает ее отношения к жизни, этой свободы, которая нелепа и бесполезна. Зачем ей кто-то еще, если есть он, если он готов дать ей все, чего бы она только ни пожелала. Вадим часто метался по комнате, не находя выхода из кольца, сжимавшего горло - слез и удушья. Иногда хотелось сомкнуть пальцы на горле Ани, когда он обнимал ее. А иногда хотелось умереть от нежности, осыпать ее тело самыми ласковыми поцелуями, чтобы она не захотела никого другого.

Порой Вадим был просто счастлив. Аня была такой, какой он ее увидел впервые - необычной, непринужденной и веселой. Она предпочитала сходить в кино, а не в шикарный ресторан, прогуляться по парку, купить кучу фруктов и устроить пикник прямо в постели. Ей не нужны были машины и шубы, квартиры и драгоценности.

-Все это мелочи, - говорила Аня, - меня не интересуют материальные ценности.

Вадиму тогда казалось, что он нашел девушку своей мечты. Он готов был прожить с ней всю жизнь. Казалось, она хотела того же. Но эта ее фраза: "Любовь и секс для меня разные вещи", - перечеркивала все. Любовь для него, секс для других. Иногда Вадику казалось, что чувства Ани к нему почти платонические. Стоило им однажды посетить вместе клуб, как он понял, что составляет ту ее жизнь, которую он не мог понять. Она сразу стала чужой и незнакомой, мысли девушки унеслись в иную реальность, где не существует никаких правил, привязанностей, только желания, которые контролируют все чувства и поступки. Она просто не могла принадлежать ему в тот момент, потому что уже не была собой. У Ани был свой мир, медленно ведущий ее к краю беспощадной пропасти.

Когда Вадим уехал в командировку, Аня почувствовала пустоту и какую-то сумасшедшую свободу. Теперь никакие запреты не сдерживали ее желания ощутить эту жизнь, какая она на вкус, что она скрывает под печатью недоступности. Ее манили опасность и предвкушение чего-то нового.

-Попробуй эту таблетку, - предложил какой-то парень в клубе, - ты просто улетишь…

И она летела, словно крылья выросли, которые раньше прятались под кожей, но теперь проросли и уносили девушку к новым небесам. Мелькание огней, ярких и размытых образов, вырванных из подсознания, превращали мир в игру цветов и пятен, ощущений и вкусов, страстных прикосновений и невероятной боли.

Аня не боялась ничего, опьяненная, окрыленная, вкусившая новой свободы, она готова был идти до конца, уже больше не сдерживая себя прежними рамками. К чему они, если умеешь летать и можешь прорваться сквозь любые преграды?

Вадим предчувствовал что-то нехорошее. Его угнетало возвращение домой. Он хотел увидеть Аню, обнять, ощутить ее нежные поцелуи и волшебные ласки. Он уже растворялся в этом предвкушении… И он не желал ее видеть. Никогда. Эти две недели утомительной работы внесли в душу спокойствие и некое подобие уверенности. А теперь вновь начнется их поединок, нескончаемые страдания, страхи, мучительная неуверенность. Вадим уже ожидал, что вся его злость на ее измены пройдет, как только Аня обнимет его и посмотрит своими необыкновенными глазами, в которых он готов был обрести весь мир и никогда не покидать его. А потом она разобьет его хрупкое счастье своим - диким и болезненным.

Вадим каким-то сверхъестественным чувством узнал об измене, увидев Аню в их постели. Она была беззащитно обнажена, разметав русые волосы по подушке, раскинув руки, когда на них успели появиться эти страшные точки и черточки от иглы? Как могла она привести кого-то в эту постель, где она принадлежала только ему? Где Вадим был уверен, что Аня любит только его, и никто ей больше не нужен, пока она с ним? Она смеялась над ним, таким глупым и покорным. Смеялась, даже дрожа под дулом пистолета. Свет померк перед глазами Вадима. Что угодно, только не это. Он никогда не сможет лечь с ней в эту постель, оскверненную страстью другого, он никогда не сможет прикоснуться к Ане, зная, что в этой постели она испытывала наслаждение не с ним. Он никогда не простит ее за то, что она так любила его. Теперь такая любовь приносит гораздо больше боли, чем радости. Иногда наступает предел той боли, которую можно вынести.

Аня лежала на полу, холодном полу в пустой квартире. Было темно и как-то странно. Она словно смотрела на себя сверху - такая обнаженная, растерзанная, подавленная и убитая. Пятно крови под плечом, липкой и влажной.

Это ее кровь, но она почти не чувствует боли. Все ощущения как будто остались позади какой-то грани, которую она пересекала. Теперь Аня уже в другом мире. Пустом и незнакомом. Ей страшно, но нельзя кричать. Точки, тире, SOS, помогите, спасите меня. Точки, тире в пустоту. Никого нет, никто не слышит. Точки-черточки… Теперь она уже не может улететь. Аня пытается вспомнить, что случилось. Почему она голая и раненая лежит на полу, почему в квартире темно, и в форточку влетает холодный ветер? Сознание цепляется за какой-то образ. Вадим… пистолет. Вадим, с перекошенным от безумия и ярости лицом, Вадим, направивший на нее пистолет. "Я любил тебя больше жизни, но ты сделала все, чтобы я тебя возненавидел…" Где он теперь? Что с ним? Кажется, это уже не имеет значения. Ничто не имеет значения. Она умирает, без боли, но с замирающим от страха сердцем. Кажется, становится еще темнее…

Только точки… точки, мелькающие перед глазами. Красные, зеленые, синие. Только красные… точки… точки, черточки…